#Food_Fantasy #Cassata
#Cassata@txa_ff
Q: Описываем казнь духа еды, за которого вы отвечаете. Можете даже поведать о предпосылках и/или последствиях.
Q: Ответ, основанный на песне или нескольких.
***
Охотники за головами застали их врасплох в ту ночь. Эта картина до сих пор стоит у Кассаты перед глазами: лес, полдень, лениво разбитый лагерь; они весело болтают о чём-то, не подозревая, что им осталось совсем недолго.
"die Dämmerung zieht nun heran
und sie hüllt dein Gesicht
in ein dunkles Licht"
Хруст веток, крики, наставленное на них оружие. Противников было слишком много, они сдались без боя.
***
"die Stille dringt tief in uns ein
wir haben keine Angst,
haben keine Angst"
Кассата вновь и вновь оглядывает помещение, где их заперли. Это последний его вечер в этом мире, в этой жизни. Самый последний его вечер, после которого он перестанет существовать. Та же участь ждала и Пиццу. От этой мысли внутри всё сжималось. Кассата мог смириться со своей смертью — в конце концов, он всегда относился пренебрежительно к себе и своей судьбе — но не со смертью друга... Друга ли?
Ему никогда не хватало смелости ни признаться, ни даже самому признать свои чувства.
"аm Himmel zieht der stolze Mond
ganz stumm an uns vorbei
und das woran wir stets geglaubt
es bricht heute entzwei"
Решится ли он хотя бы под угрозой смерти и вечной разлуки?
Кассата смотрит на парня, лежащего на полу недалеко от него. Слабые лучи предзакатного солнца освещают его лицо и волосы.
— Пицца.
Дух приподнимает голову и смотрит на своего хранителя. Хранителя, который с треском провалился в этом...
— Мм?
Он выглядит разбитым морально. Таким же он был в тот день, когда их жизнь первый раз разбилась вдребезги: расфокусированный взгляд, в котором читался страх и вопрос о том, что же будет дальше.
Кассата встает.
— Иди сюда, — с этими словами он подходит к нему и протягивает руку. Пицца недоумевает, но слушается, и в ту же секунду оказывается втянут в объятья.
Кассата не понимает, сколько они так простояли. Несколько секунд или целую вечность? Да и важно ли это сейчас?
— Кассата... — Пицца первым нарушает молчание. Окликнутый одним лишь взглядом отвечает ему.
— ...ты когда-нибудь танцевал?
Танцевал ли он?
Дух закрывает глаза, позволяя обрывкам далеких воспоминаний вернуться. Когда-то он и правда танцевал. Но это было так давно. Он уже не помнил почти ничего о том Мастере, о той жизни.
— Когда-то. Но это было очень давно, — после этих слов Пицца опускает взгляд, — почему ты спрашиваешь?
Он всё ещё смотрит вниз.
— Я хотел попросить тебя о танце. Но раз...
Кассата не даёт ему договорить и берет за запястье.
— А? Что ты... ох.
Пицца послушно кладёт руку ему на плечо.
Ведет Кассата довольно медленно. В конце концов, им некуда торопиться и нечего терять.
Почему он до сих пор помнит все движения так, словно каждый день повторял их по сотне раз?
Это ощущение невероятной близости и в то же время отдаленности сводит его с ума.
"und wir gleiten an der Welt entlang
bis die Zeit verrinnt
und wir tanzen in den Untergang
bis die Nacht erklingt"
Через небольшое окно под потолком виднеется луна, хотя солнце ещё не зашло. Самый пик заката, и наверняка вне их заточения он выглядит прекрасно.
Тишину нарушает лишь звук их шагов, но надо ли им что-то говорить?
Он думает, что нет.
***
До утра никто из них так и не смог уснуть. Эта ночь была такой же, как те объятья, как тот танец: невероятно короткая, но при этом столь же длинная, почти длиною в жизнь.
Старые воспоминания приходили на ум, они много о чем говорили. Много о чём молчали. О прошлом, о настоящем, о столь коротком будущем.
"Последние часы твоей жизни, сможешь ли ты хоть сейчас рассказать всю правду? Или так и погибнешь лжецом?"
"wir haben nicht viel zu verlieren
und sind auf uns gestellt,
wenn alles nun zerfällt"
— А Сыр? Её же не обвиняли в убийстве... Что с ней будет?
Вопрос застаёт Кассату врасплох. Он не помнил, схватили ли и её тоже, или же оставили в покое. Ведь её и правда ни в чём не обвиняли.
— Я... Я не знаю, прости.
Вновь наступает молчание, которое никто не смел прервать. Уже светало. Никто из них не хотел спать.
«В полдень вас казнят на главной площади.»
Оставалось совсем чуть-чуть до конца.
Кассата вновь вспоминает тот день, когда он был готов окончить свою столь короткую жизнь, позволив Падшему напасть.
Он был готов, но судьба решила иначе. Парень, которого он сначала причислил к идиотам, стал смыслом его жизни.
«und es gibt nichts mehr zu verlieren
wir bleiben ganz allein,
bleiben ganz allein»
Кассата не знает, сколько времени прошло с момента, когда они последний раз говорили. Он молча обнимает Пиццу и прижимает к себе, даже не чтобы придать тому уверенности, а чтобы самому хоть ненадолго притупить чувство рушащегося мира, как внутреннего, так и внешнего. Тот вздрагивает, но сам прижимается ближе.
— Я должен рассказать тебе кое-что о своем прошлом. Что-то, что скорее всего причинит тебе боль.
Пицца поднимает на него взгляд. В нем читается неуверенность, волнение... страх. Он лишь молча кивает: терять им обоим было уже почти нечего.
***
— Ты… С самого начала, ты был с ними заодно, — голос Пиццы дрожит, он нахмуривается.
— Нет. При первой же возможности я велел им обоим пойти к черту, — Кассата не утаивает того, что было, ни хорошего, ни плохого.
— Ты правда изменил меня. Ты и Сыр, и Принцесса. Я бы сбежал еще в самом начале, но желание защитить тебя, узнать лучше… Оно заставило меня остаться. Всё это время я не вра—
— Знаю.
Пицца улыбается ему, улыбается сквозь слезы, но всё столь же лучезарно, что и прежде.
Они молча сидят вдвоем, ожидая казни. Но никто из них не боится.
***
Громкий лязг металлического замка дает понять, что пути назад нет. Это конец.
«На выход», сухо произносит страж. Оба молча повинуются.
Кассата берет Пиццу за руку.
Когда они наконец выходят из темного коридора, солнечный свет на площади почти ослепляет. Пицца щурится.
Кто-то произносит речь, но Кассата улавливает из нее лишь обрывки, погруженный в свои мысли.
«опасные преступники… убийцы… враги Королевства… заслуживают смерти…»
Толпа бушует и ликует — похоже, их всех забавляло смотреть на чужую смерть. Первобытный, древний инстинкт в развитом обществе... Непозволительно. Глупо, грязно, не по-человечески. Неужели им и правда хочется увидеть чью-то смерть, казнь кого-то, чьей вины они даже не знают?
Из размышлений Кассата вырван толчком и грубым приказом идти.
Он спокойно повинуется и проходит по эшафоту, так же спокойно опускается на колени. Все заторможено.
Краем глаза Кассата замечает вставшего рядом с ним Пиццу.
"Последние слова?"
Он качает головой.
"Последнее желание?"
То же самое.
"und wir gleiten an der Welt entlang
bis die Zeit verrinnt..."
Наверное, сегодня он впервые плачет.
"...und wir tanzen in den Untergang,
bis die Nacht erklingt..."
Кассата слышит, как замахивается палач. Легкое движение, секунда резкой боли — и наступает темнота.
***
Последнее, что он слышал — крик отчаянья.
